***4***
читать дальше
Перед самым рассветом к берегам Города пришли десять кораблей. Они плыли с устья Андуина, и при их приближении бессонные колокола набатом зазвонили по нижнему ярусу Минас Тирита. Смолкли колокола так же внезапно. Вид кораблей говорил о том, что принадлежали они верфям Умбара, но знамя, полощущееся на рее плывущего первым корабля, сияло неземным светом. На чёрном полотне стяга серебрился знак Белого Древа, увенчанного семью яркими звездами. И вряд ли мог найтись в Гондоре хоть один человек, кто не признал бы в этом знамени древний герб наследников Элендила, пришедших из-за Моря с Утерянной Земли.
Сердце в груди Мерри ёкнуло и снова забилось часто-часто. Стоя у перил балкона рядом с Пиппином, он жадно высматривал в толпе знакомые лица друзей. Пиппин вдруг издал ликующий вопль радости и едва ли не перевалился через перила, – Мерри успел его одёрнуть. А в это время по ступеням Цитадели вслед за Эомером поднимались эльф, гном и человек.
Так в древний Город Королей входил их северный Наследник, бывший в своём праве занять давно пустующий трон. Но нынче Арагорн возвращался сюда как воин и союзник. Его тепло приветствовал Теоден, почти и не надеявшийся на новую встречу. И не менее тепло встречал Арагорна Гэндальф, и тут же куда-то его увёл. Кое-как пробившиеся к тронному залу хоббиты не успели застать ни мага, ни Бродяжника. К вечеру Минас Тирит уже облетела новость: в Город пришёл чужеземец, в чьих руках был сокрыт старинный дар исцелять прикосновением. Травой ацеласом и знаниями эльфийских целителей Странник из Пустоземелья прогнал горячечную лихорадку Фарамира, облегчал страдания и залечивал раны воинов. В сердцах людей вновь затеплилась надежда, так нужная в эти тёмные часы. Сначала недоверчиво, а потом восторженнее передавались из уст в уста пришедшие на ум предания о целебном даре древних Королей. Слух распространился подобно лесному пожару и уже стремительно обрастал подробностями. Людям вновь вспоминались древние пророчества о Перекованном мече, который возвратится в час великой нужды. И меч этот висел на бедре пришедшего под стягом Исилдура чужестранца с серыми глазами дунэдайн и говором северных Скитальцев. Если и оставались в чьих-то умах ещё сомнения, они быстро отступали под напором общей убеждённости.
На сей раз Мерри и Пиппину повезло – у дверей трапезного зала они столкнулись с Гимли. Счастью гнома не было предела. Последний раз стиснув хоббитов в крепких своих объятиях, Гимли повлёк друзей за угловой стол к обрадованному встречей Леголасу, а попутно поведал подробности похода, о котором только понаслышке знал Мерри и совершенно ничего не знал Пиппин.
– До Пеларгира – это порт Гондора, что стоит в устье Андуина, мы прошли кратчайшей дорогой. Путями Мёртвых, и надо признать, невесёлым был этот путь, – гном пахнул трубкой и многозначительно помолчал. – Там Арагорн призвал на помощь Духи клятвопреступников, которые оказались, так сказать, в долгу перед его семейством. Долг они, получается, что искупили, и он их отпустил. Хотя, признаюсь, я бы не отказался задержать их на службе чуть подольше…
– Долг они выполнили, – сказал Леголас. – Бесчестием было бы удерживать дальше уже сдержавших клятву.
Гимли докурил трубку и продолжил рассказ. В Пеларгире члены Братства застали корабли Корсаров, но их было всего лишь пять, а вовсе не осадный флот, какой ожидал увидеть Арагорн. Пираты в ужасе бежали, напуганные появлением Войска Мертвых, даже не пытаясь дать отпор, а их брошенные корабли Арагорн взял честной вирой, отнятой в бою. А дальше путь лежал вверх по течению Андуина, к Минас Тириту, и пуще ветра в парусах друзей гнал страх опоздать к решающему сражению.
– Но мы успели, – сказал Гимли. – А значит, мне будет ещё время наточить топор.
Леголас хмурился.
– Меня волнует кое-что другое. Заглянув в палантир Сарумана, Арагорн ждал встретить в Пеларгире большой флот Умбара, посланный Врагом, но мы встретили только горстку кораблей жалких пиратов, которых и Саурон бы побрезговал призвать к себе на службу. А сюда мы шли в уверенности, что нам доведётся скрестить мечи с войском Врага…
– Ну, ещё не вечер, – прервал речи эльфа голос Гэндальфа. – И Гимли впору точить топор, а тебе проверять, туга ли тетива у твоего верного лука. Хотя, меня не меньше тебя тревожит, что события развиваются иным образом, нежели я предвидел.
Смысл этих слов хоббиты, впрочем, пропустили мимо ушей – не до того, казалось, было. Пришедший вместе с магом Арагорн тепло приветствовал друзей. В осунувшемся, уставшем лице Бродяжника читался след многих бессонных ночей, но, отдыхать он, кажется, и не думал и призвал союзников собраться на Совет. Теоден, только сейчас заметивший среди присутствующих Мерри, лишь улыбнулся и покачал головой, а у хоббита словно камень упал с сердца.
– Напрасно я решил, что доблесть можно запретить, – задумчиво проговорил король Рохана. – Что ж, мой запрет должен был защитить тебя, но я теперь вижу, что здесь, в Гондоре, перед лицом угрозы встали плечом к плечу все свободные народы Средиземья. Мне только любопытно знать, кто же из моих Всадников привёз тебя с собой, да ещё и скрытно. Но так и быть, допрашивать не буду.
Мерри украдкой перевёл дух. Обводя взглядом зал, он уже заметил закутанную в плащ тонкую фигуру, выбравшую себе место в дальнем углу, вдали от родичей. Эовин себя не разоблачила. Она тайком пробралась в зал Совета в свите Теодена, пряча ото всех лицо под капюшоном.
Кроме уже знакомых Мерри на Совете присутствовали и незнакомые гондорцы. Некоторых шёпотом представил Пиппин. Среди воинов горделивой статью особо выделялся Имрахил, наместник Дол Амрота, старинный друг Митрандира и дальний родич Боромира и Фарамира. Мерри он понравился: это был сильный воин с мужественным лицом. В числе прочих он, похоже, уже признал права Арагорна – держался и разговаривал с наследником Королей почтительно, но и с достоинством.
Первым заговорил Гэндальф.
– Враг медлит, – сказал маг. – Он выжидает. Но вот чего? По моим предположениям Он должен был уже ударить. Мы ожидали нападения на Пеларгир, и если бы порт пал, Минас Тирит оказался бы отрезан от союзников по водному пути. Но в Пеларгир флот Умбара не входил. Корабли пиратов – если это не случайная вылазка жадных до наживы бандитов – то просто попытка подразнить нас или выведать наши силы. Зачем только это вдруг понадобилось Врагу, я вам не скажу. Я ждал, что Он прикажет своей армии выступать на Гондор, и над Осгилиатом уже повисла Тень, но ничто пока не обнаруживает Его намерения.
– А если предположить, что Хранителю удалось выполнить свой долг? – спросил Эомер. – Возможно, проклятье Исилдура уже сгинуло, и эти промедления Саурона исходят оттого, что Он потерял силу и стал уязвим?
– Нет, Эомер. Кольцо не уничтожено, – сказал Гэндальф. – Чем бы ни руководствовался Саурон для своих решений, гибель Кольца не имеет к этому отношения. Но к нашей надежде я скажу, что Враг им не завладел. Иначе сейчас мы бы не вели беседы в этом зале.
– А что Хранитель? – вновь спросил Эомер. – Он ушёл во Тьму три недели назад – так здесь говорили! Но новостей мы больше не получали. Как с этим быть?
– Хранитель жив, – непреклонно ответил Гэндальф. – Не спрашивай, откуда мне это известно, сын Эомунда. Сейчас он держит путь к своей цели. Следует к ней через беспросветный Мрак, который не дано испытать ни одному из здесь присутствующих.
– Но не может ли это промедление объясняться тем, что Враг оценивает нас? – спросил Теоден. – Он выманил нас на мнимый бой, и теперь Ему известны наши силы. Все силы Людей, кто может Ему противостоять.
– Ему было легче разбить нас всех поодиночке, – подал голос Арагорн. – И соглядатаи Врага давно уже донесли Ему о том, какими силами мы располагаем.
– Но мы не знаем и какими силами располагает сам Враг, – грохотнул кольчугой, вскакивая, Гимли.
– Поверь, сын Глоина, Он отнюдь не слаб, – одёрнул гнома Гэндальф. – Сейчас, да и раньше, вся наша надежда на востоке, за хребтом Хмурых гор, в руках Хранителя Кольца. К добру ли, к худу ли, все судьбы мира легли на плечи полурослика.
– И мы ничем не можем ему помочь, – сказал Эомер. – Ведь так? И всё, что остаётся нам, бывалым воинам, сидеть и ждать своей судьбы, которую за нас решают другие?
– Можем, – Арагорн встал с кресла и обвёл взглядом присутствующих. – Мы можем сделать то, чего Враг при всей Его хитрости и уме от нас не ожидает. Единственное, чем мы можем помочь Хранителю в его борьбе – отвлечь внимание Врага от Ородруина и подступов к нему. Перетянуть Его взгляд на Запад.
– Напасть на Мордор? – воскликнул кто-то из воинов. – Это же безумие!
– Безумие, – крякнул Гимли. – И какое безумие!
– О нет, – бледный, как полотно, Пиппин зажал рот рукой. Гимли огладил бороду.
– О да, – тихо сказал он, склоняясь к хоббитам. – Звучит-то даже страшно. И я прежде назвал бы это попросту самоубийством. Однако это не такой каприз Митрандира.
– Это наш единственный шанс, – услышали они твёрдый и непререкаемый голос Арагорна, и такая сила была в его словах, что ропщущие голоса затихли, Колоброда не решились больше перебивать и слушали молча. – Послушайте! Мы не отсидимся за крепостными стенами. Тьма подступает, и удар вот-вот будет нанесён. Мы можем закрыться здесь и ждать, когда войско орков и троллей придёт к нашим стенам. Сейчас, через день или через неделю, когда от страха и ожидания беды в сердцах иссякнет последняя вера и угаснет доблесть. Или можем заставить Врага принять бой на наших условиях, как подобает наследникам истинного Нуменора. Но если решения не принять, рано или поздно час придёт, как и час других земель, которые Тьма накроет следом.
Теоден тяжело склонил голову. Все воины роххирим обратили взгляды на своего правителя.
– И так случится, если мир Людей дрогнет сейчас, – сухо вымолвил Гэндальф, поочерёдно оглядывая всех присутствующих. – Или мы можем попытаться осуществить одну единственную данную нам надежду. Если Враг обратит взор в свои владения и вернёт Кольцо, такой уже больше не представится. Мир ступил на грань, когда решается его судьба.
– Выступить к Чёрным Вратам? – наконец проговорил Теоден. – Что ж, Митрандир. Когда я думал выйти на смерть у стен крепости древнего союзника, я и не подозревал, что встречу её у порога Проклятой Страны.
– У этого порога решится будущее нового мира, – сказал Гэндальф.
– Утра будущего мира мы, возможно, и не увидим, – добавил Арагорн. – Но я готов пойти на смерть, чтобы оно наступило для тех, кто придёт следом.
– И как же ты думаешь вызвать Врага на бой? – спросил Эомер. – Он властен отсидеться за Вратами и только посмеяться над нашими потугами.
Арагорн улыбнулся, но в улыбке этой не было веселья.
– Я знаю. Но я тоже сделаю то, чего не ожидает Он.
Тяжёлые двери тронного зала сомкнулись за спиной Арагорна, отрезая гомон десятков голосов. Он несколько секунд помедлил на пороге, прежде чем сделал несколько шагов по каменным плитам. Тишину в сумрачном пустынном зале нарушило гулкое эхо стука тяжёлых каблуков. Со смешанным чувством Арагорн глядел на пустой трон, на стоявшее у подножья трона кресло Наместника. Этот зал видел смену поколений его предков, свидетельствовал возвращению с Севера Элендила, встречал Анариона и Исилдура, провожал Эарнура в его последний бой. Теперь пришёл черёд их отдалённого потомка. Арагорн пересёк зал и остановился у скрытой за креслом Наместника ниши, откуда вынул завёрнутый в кусок ткани палантир.
Пальцы предательски дрогнули, собирая ткань в щепоть. Арагорн набрал в грудь воздуха и одним резким движением сорвал покрывало. Несколько мгновений он вглядывался в пустые недра тёмного шара. Но вот внутри палантира вспыхнула крошечная искра, а в следующий миг пламя опалило шар изнутри. Огненные веки распахнулись, из недр палантира на Арагорна смотрело Око. Узкий по-змеиному зрачок чернел щелью в исполненную мраком бездну. За сотни миль от Минас Тирита в своей Чёрной Крепости в этот самый миг Враг глядел в лицо наглеца, осмелившегося бросить ему вызов.
– Предполагаю, ты меня узнал, – заговорил Арагорн. – И если даже ты ещё сомневаешься, представлюсь снова: я – Арагорн, сын Араторна, наследник Элендила и Исилдура. А для того, чтобы тебе лучше было вспоминать… – он поднял к палантиру меч Андрил. – Вот Перекованный меч Королей. Он вновь сияет на рукояти.
Что ж, внимание Саурона определённо было привлечено. Огненное Око созерцало Наследника и Меч, но внимало молча.
– Довольно тебе прятаться за стенами крепостей и чужими спинами! Ты осмелился грозить Гондору, так осмелься выйти и ответить за свои дела. Выйди со мной на бой!
Пламя внутри палантира подёрнулось, и Око исчезло в закружившем его вихре. И глухой низкий голос, преодолевший сотни миль мордорских пустошей и гондорских долин, ответил:
– Готов сразиться? Так приходи. Я жду.